В жанрово-тематическом плане - это лирико-философское раздумье, «дорожный дневник», с ослабленной сюжетностью. Действующие лица поэмы - необъятная Советская страна, её люди, стремительный разворот их дел и свершений. Текст поэмы содержит шутливое признание автора - пассажира поезда «Москва-Владивосток». Три дали прозревает художник: неоглядность географических просторов России; историческую даль как преемственность поколений и осознание неразрывной связи времен и судеб, наконец, бездонность нравственных запасников души лирического героя.
Поэма «По праву памяти» мыслилась первоначально автором как одна из «дополнительных» глав к поэме «За далью - даль», приобрела в ходе работы самостоятельный характер. Хотя «По праву памяти» не имеет в подзаголовке жанрового обозначения, а сам поэт, верный понятиям литературной скромности, называл порой это произведение стихотворным «циклом», вполне очевидно, что это лирическая поэма, последняя крупная работа автора «Василия Теркина». Она была закончена и самим поэтом подготовлена к печати за два года до его кончины.
Во вступлении Твардовский заявляет, что это откровенные строки, исповедь души:
Перед лицом, ушедших былей
Не вправе ты кривить душой, -
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой…
Поэма композиционно распадается на три части. В первой части поэт с теплым чувством, немного иронично вспоминает свои юношеские мечты и планы.
И где, кому из нас придется,
В каком году, в каком краю
За петушиной той хрипотцей
Расслышать молодость свою.
Мечты эти чистые и высокие: жить и трудиться на благо Родины. А если понадобится, то и жизнь свою отдать за нее. Красивые юношеские мечты. Поэт с легкой горечью вспоминает то наивное время и юнцов, которые и помыслить не могли, сколько тяжких и суровых испытаний готовит им судьба:
Готовы были мы к походу
Что проще может быть:
Любить родную землю-мать,
Чтоб за нее в огонь и в воду.
А если -
То и жизнь отдать…
Лишь от себя теперь добавим.
Что проще - да.
Но что сложней?
Вторая глава «Сын за отца не отвечает» самая трагичная и в поэме, да и во всем творчестве. Незаконно раскулаченная семья Твардовских была сослана в Сибирь. В России остался только Александр Трифонович из-за того, что жил отдельно от семьи в Смоленске. Облегчить участь сосланных он не мог. Фактически он отказался от семьи. Это мучало поэта всю жизнь. Эта незаживающая рана Твардовского вылилась в поэму «По праву памяти».
Конец твоим лихим невзгодам,
Держись бодрей, не прячь лица.
Благодари отца народов.
Что он простил тебе отца.
Тяжелое время, в котором не могут разобраться философы вот уже пятьдесят лет спустя. А что же говорить о юноше, свято верящем в официальную пропаганду и идеологию. Двойственность ситуации нашла свое отражение и в поэме.
Да, он умел без оговорок,
Внезапно - как уж припечет -
Любой своих просчетов ворох
Перенести на чей-то счет:
На чье-то вражье искаженье
Того, что возвещал завет.
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед.
Поэт стремится осмыслить ход истории. Понять, в чем была вина репрессированных народов. Кто допустил такое положение вещей, когда один решал судьбы народов. И все были виновны перед ним уже в том, что были живы.
В третьей главе поэмы Твардовский утверждает право человека на память. Мы не вправе забывать ничего. Пока мы помним, «живы» наши предки, их дела и подвиги. Память - это привилегия человека, и он не может добровольно отказаться от Божьего дара в угоду кому бы то ни было. Поэт утверждает:
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу…
Эта поэма - своеобразное покаяние Твардовского за свои юношеские поступки, ошибки. Все мы совершаем ошибки в молодости, порой роковые, а вот поэм это в нас не рождает. У большого поэта даже горе и слезы выливаются в гениальные стихи.
А вы, что ныне норовите
Вернуть былую благодать,
Так вы уж Сталина зовите -
Он Богом был -
Он может встать.
Сочинение
Смыкая возраста уроки.
Сама собой приходит мысль -
Ко всем, с кем было по дороге
Живым и павшим отнестись.
А. Твардовский
Великие события, произошедшие в нашей стране, отразились в творчестве Александра Трифоновича Твардовского и в форме прямого их изображения, и в форме связанных с ним отдельных переживаний-размышлений. В этом смысле его творчество в высшей степени злободневно.
Крупнейшим послевоенным произведением Твардовского явилась поэма “За далью - даль”. В жанрово-тематическом плане - это лирико-философское раздумье, “дорожный дневник”, с ослабленной сюжетностью. Действующие лица поэмы - необъятная Советская страна, ее люди, стремительный разворот их дел и свершений. Текст поэмы содержит шутливое признание автора - пассажира поезда “Москва-Владивосток”. Три дали прозревает художник: неоглядность географических просторов России; историческую даль как преемственность поколений и осознание неразрывной связи времен и судеб, наконец, бездонность нравственных запасников души лирического героя. Поэма “По праву памяти” мыслилась первоначально автором как одна из “дополнительных” глав к поэме “За далью - даль”, приобрела в ходе работы самостоятельный характер. Хотя “По праву памяти” не имеет в подзаголовке жанрового обозначения, а сам поэт, верный понятиям литературной скромности, называл порой это произведение стихотворным “циклом”, вполне очевидно, что это лирическая поэма, последняя крупная работа автора “Василия Теркина”. Она была закончена и самим поэтом подготовлена к печати за два года до его кончины. Во вступлении Твардовский заявляет, что это откровенные строки, исповедь души:
Перед лицом, ушедших былей
Не вправе ты кривить душой, -
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой...
Поэма композиционно распадается на три части. В первой части поэт с теплым чувством, немного иронично вспоминает свои юношеские мечты и планы.
И где, кому из нас придется,
В каком году, в каком краю
За петушиной той хрипотцей
Расслышать молодость свою.
Мечты эти чистые и высокие: жить и трудиться на благо Родины. А если понадобится, то и жизнь свою отдать за нее. Красивые юношеские мечты. Поэт с легкой горечью вспоминает то наивное время и юнцов, которые и помыслить не могли, сколько тяжких и суровых испытаний готовит им судьба:
Готовы были мы к походу
Что проще может быть:
Любить родную землю-мать,
Чтоб за нее в огонь и в воду.
А если -
То и жизнь отдать...
Лишь от себя теперь добавим.
Что проще - да.
Но что сложней?
Вторая глава “Сын за отца не отвечает” самая трагичная и в поэме, да и во всем творчестве. Незаконно раскулаченная семья Твардовских была сослана в Сибирь. В России остался только Александр Трифонович из-за того, что жил отдельно от семьи в Смоленске. Облегчить участь сосланных он не мог. Фактически он отказался от семьи. Это мучало поэта всю жизнь. Эта незаживающая рана Твардовского вылилась в поэму “По праву памяти”.
Конец твоим лихим невзгодам,
Держись бодрей, не прячь лица.
Благодари отца народов.
Что он простил тебе отца.
Тяжелое время, в котором не могут разобраться философы вот уже пятьдесят лет спустя. А что же говорить о юноше, свято верящем в официальную пропаганду и идеологию. Двойственность ситуации нашла свое отражение и в поэме.
Да, он умел без оговорок,
Внезапно - как уж припечет -
Любой своих просчетов ворох
Перенести на чей-то счет:
На чье-то вражье искаженье
Того, что возвещал завет.
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед.
Поэт стремится осмыслить ход истории. Понять, в чем была вина репрессированных народов. Кто допустил такое положение вещей, когда один решал судьбы народов. И все были виновны перед ним уже в том, что были живы.
В третьей главе поэмы Твардовский утверждает право человека на память. Мы не вправе забывать ничего. Пока мы помним, “живы” наши предки, их дела и подвиги. Память - это привилегия человека, и он не может добровольно отказаться от Божьего дара в угоду кому бы то ни было. Поэт утверждает:
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу...
Эта поэма - своеобразное покаяние Твардовского за свои юношеские поступки, ошибки. Все мы совершаем ошибки в молодости, порой роковые, а вот поэм это в нас не рождает. У большого поэта даже горе и слезы выливаются в гениальные стихи.
А вы, что ныне норовите
Вернуть былую благодать,
Так вы уж Сталина зовите -
Он Богом был -
Он может встать.
Автор вспоминает, как в далекой юности с товарищем они жили заветным замыслом дорваться до всех наук. Друзьям казалось, что никакие преграды им нипо-чем, поскольку главное в жизни — не трусить, не лгать, любить свою землю, быть верным народу. Молодые люди представляли, как вернутся потом на родину великолепными московскими гостями, как будут гордить-ся родители и обмирать девушки на танцах. Никто не мог предположить, что готовила им судьба в будущем. Сейчас автору кажется, что те юношеские мечты посещали его «жизнь тому назад» — столько пришлось ему пережить за прошедшие годы.
2. Сын за отца не отвечает
Эти пять слов были сказаны в кремлевском зале "вершителем земным" судеб, И. Сталиным. Автор обращается к молодому поколению, которому уже трудно представить, какой резонанс имела в обществе эта короткая фраза. Для людей его, автора, поколения анкетная графа о происхождении имела «зловещий» смысл. В сталинское время те, кому с графой не повезло, подставляли «для несмываемой отметки» свое чело, чтобы всегда быть под рукой, «на случай нехватки классовых врагов». Самые близкие друзья отворачивались и боялись сказать слово в защиту «сына врага народа», который, в большинстве случаев лично ничем не провинился перед режимом, но должен был нести кару за «прегрешение» отца. После исторического заявления Сталина же можно было благодарить вождя за то, что он простил родного отца.
Сталину, впрочем, не пришло вовремя на ум, что такой «реабилитированный» сын вполне мог бы ответить за несправедливо осужденного отца — того, что работал всегда в поте лица, и приходя домой обедать, клал на стол усталые рабочие руки. На этих руках не было отдельных мозолей — она была сплошная.
Автор слышит в свой адрес обвинения в сердобольности, в попытке смотреть на вещи «с кулацкой колокольни» и «лить воду на мельницу врага». Автору уже надоело «слышать эхо древних лет», ведь ни колоколен, не мельниц тех нет на свете уже давно. Зато сам крестьянин, «голоштанный помощник» Советской власти, ни в чем не ее упрекал, а только славословил и благодарил за «земельку долгожданную» Любой репрессированный искренне верил, что несправедливый приговор будет немедленно отменен, едва Сталин лично «в Кремле письмо его прочтет». Крестьяне, выселенные с насиженных мест, не унывали, и переходили в рабочий класс. Теперь эта почетная дорога была для них открыта: ведь сын за отца не отвечал. Однако скоро все пошло по-прежнему. Стране, казалось, все не хватало клейменых сыновей. Только война предоставляла «право на смерть и даже долю славы». Страшно было только пропасть без вести или же оказаться в плену. Тогда приходилось проследовать под гром победы с двойным клеймом из плена в плен. Вряд ли Родина стала счастливей, собрав рать своих сынов под небом Магадана. У советских людей появился в лице Сталина новый бог, звавший «отринь отца и мать отринь»... В особенности это касалось национальных окраин, переселенных народов — крымских татар и пр. Автор свидетельствует о том, что отец как раз должен отвечать головой за сына, и жаль, что сам Сталин не стал ответчиком ни за своего сына, ни за дочь.
3. О памяти
Автор считает, что нельзя забывать «крестный путь» тех, кто стал «лагерной пылью». Впрочем, об этом постоянно «забыть велят и просят лаской» для того, чтобы не смущать непосвященных оглаской. Однако автор не видит вокруг себя непосвященных: вся страна знала о репрессиях, даже если человека лично они не коснулись, то наверняка «мимоездом, мимоходом». Именно с поэта впоследствии «взыщется», он обязан будет объяснить «пытливой дочке-комсомолке», «зачем и чья опека к статье забытой отнесла неназываемого века недоброй памяти дела». Новое поколение тоже должно знать правду о прошлом, поскольку «кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу». Автор думает, что невероятная популярность Сталина в народе, несмотря на все его свершения, объяснялась в том числе и тем, что мы рукоплескали всегда не одному лишь ему. Казалось, что всегда был рядом Ленин - тот, кто не любил оваций. Не случайно в народе бытовала поговорка: «вот если б Ленин встал из гроба, на все, что стало, поглядел». Автор сравнивает подобные суждения с детским лепетом безответственных людей. Мы сами виноваты во всем, что происходило, нам самим расхлебывать заваренную нами кашу, «и Ленин нас судить не встанет». Если уж непременно хочется «вернуть былую благодать», автор советует вызывать дух Сталина: «Он богом был, он может встать». К тому же «вечная жизнь» Сталина продолжается в его китайском преемнике (Мао Цзе Дун).
Произведение в первую очередь примечательно тем, что было искренней попыткой человека старшего поколения осмыслить трагические страницы истории страны, связанные с репрессиями 30-х годов и "культом личности" Сталина. В своей собственной судьбе ("сын врагов народа") автор видит отражение судеб миллионов незаслуженно униженных людей, он призывает не забывать беззаконно уничтоженных в лагерях людей. Вместе с тем произведение является типичным примером творчества так называемых "шестидесятников" и в нем отразились не только темы и "социальные проблемы", характерные для деятелей и - шире - поколения шестидесятых, но и присущие им иллюзии, в частности, об извращении Сталиным ленинских идей, об изначальной верности "идеи", о "возвращении к Ленину" и проч.
Русские писатели ХХ века от Бунина до Шукшина: учебное пособие Быкова Ольга Петровна
«ПО ПРАВУ ПАМЯТИ» (в сокращении)
Смыкая возраста уроки.
Сама собой приходит мысль -
Ко всем, с кем было по дороге,
Живым и павшим отнестись.
Она приходит не впервые,
Чтоб слову был двойной контроль
Где, может быть, смолчат живые,
Так те прервут меня:
– Позволь!
Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой -
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой...
И мне да будет та застава,
Тот строгий знак сторожевой
Залогом речи нелукавой
По праву памяти живой.
........................................
2. Сын за отца не отвечает
Сын за отца не отвечает -
Пять слов по счету, ровно пять.
Но что они в себя вмещают,
Вам, молодым не вдруг объять.
Их обронил в кремлевском зале
Тот, кто для всех нас был одним
Судеб вершителем земным,
Кого народы величали
На торжествах отцом родным.
Из другого поколенья -
Едва ль постичь до глубины
Тех слов коротких откровенье
Для виноватых без вины.
Вас не смутить в любой анкете
Зловещей некогда графой:
Кем был до вас еще на свете
Отец ваш, мертвый иль живой.
В чаду полуночных собраний
Вас не мытарил тот вопрос:
Ведь вы отца не выбирали, -
Ответ по-нынешнему прост.
Но в те года и пятилетки,
Кому с графой не повезло, -
Для несмываемой отметки
Подставь безропотно чело.
Чтоб со стыдом и мукой жгучей
Носить ее – закон таков.
Быть под рукой всегда – на случай
Нехватки классовых врагов.
Готовым к пытке быть публичной
И к горшей горечи подчас,
Когда дружок твой закадычный
При этом не поднимет глаз...
О, годы юности немилой,
Ее жестоких передряг.
То был отец, то вдруг – он враг.
Но сказано: два мира,
И ничего о матерях...
И здесь, куда – за половодьем
Тех лет – спешил ты босиком,
Ты именуешься отродьем,
Не сыном даже, а сынком...
А как с той кличкой жить парнишке,
Как отбывать безвестный срок, -
Не понаслышке,
Ты здесь, сынок, но ты не здешний,
Какой тебе еще резон,
Когда родитель твой в кромешный,
В тот самый список занесен.
Еще бы ты с такой закваской
Мечтал ступить в запретный круг.
И руку жмет тебе с опаской
Друг закадычный твой...
– Сын за отца не отвечает.
С тебя тот знак отныне снят.
Счастлив стократ:
Не ждал, не чаял,
И вдруг – ни в чем не виноват.
Конец твоим лихим невзгодам,
Держись бодрей, не прячь лица.
Благодари отца народов,
Что он простил тебе отца
Родного -
с легкостью нежданной
Проклятье снял. Как будто он
Ему неведомый и странный
Узрел и отменил закон.
(Да, он умел без оговорок,
Внезапно – как уж припечет -
Любой своих просчетов ворох
Перенести на чей-то счет;
На чье-то вражье искаженье
Того, что возвещал завет,
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед.)
Сын – за отца? Не отвечает!
И как бы невдомек:
А вдруг тот сын (а не сынок!),
Права такие получая,
И за отца ответить мог?
Ответить – пусть не из науки,
Пусть не с того зайдя конца,
А только, может, вспомнив руки,
Какие были у отца.
В узлах из жил и сухожилий,
В мослах поскрюченных перстов -
Те, что – со вздохом – как чужие,
Садясь к столу, он клал на стол.
И точно граблями, бывало,
ложки черенок,
Такой увертливый и малый
Он ухватить не сразу мог.
Те руки, что своею волей -
Ни разогнуть, ни сжать в кулак:
Отдельных не было мозолей -
Сплошная.
Подлинно – кулак!
И не иначе, с тем расчетом
Горбел годами над землей.
Кропил своим бесплатным потом,
Смыкал над ней зарю с зарей.
И от себя еще добавлю,
Что, может, в час беды самой
Его мужицкое тщеславье,
О, как взыграло – боже мой!
И в тех краях, где виснул иней
С барачных стен и потолка,
Он, может, полон был гордыни,
Что вдруг сошел за кулака.
Ошибка вышла? Не скажите, -
Себе внушал он самому, -
Уж если этак, значит – житель,
Хозяин, значит, – потому...
А может быть, в тоске великой
Он покидал свой дом и двор
И отвергал слепой и дикий,
Для круглой цифры, приговор.
И в скопе конского вагона,
Что вез куда-то за Урал,
Держался гордо, отчужденно
От тех, чью долю разделял.
Навалом с ними в той теплушке -
В одном увязанный возу,
Тянуться детям к их краюшке
Не дозволял, тая слезу...
(Смотри, какой ты сердобольный,
Я слышу вдруг издалека, -
Опять с кулацкой колокольни,
Опять на мельницу врага. -
Доколе, господи, доколе,
Мне слышать эхо древних лет:
Ни мельниц тех, ни колоколен
Давным-давно на свете нет.)
От их злорадства иль участья
Спиной горбатой заслонясь,
Среди врагов Советской власти
Один, что славил эту власть:
Ее помощник голоштанный,
Ее опора и боец,
Что на земельке долгожданной
При ней и зажил наконец, -
Он, ею кинутый в погибель,
Не попрекнул ее со злом:
Ведь суть не в малом перегибе,
Когда – Великий перелом...
И верил: все на место встанет
И не замедлит пересчет,
Как только – только лично Сталин
В Кремле письмо его прочтет...
(Мужик не сметил, что отныне,
Проси чего иль не проси,
Не Ленин, даже не Калинин
Был адресат всея Руси.
Но тот, что в целях коммунизма
Являл иной уже размах
И на газетных полосах
Читал республик целых письма -
Не только в прозе, но в стихах.)
А может быть, и по-другому
Решал мужик судьбу свою:
Коль нет путей обратных к дому,
Не пропадем в любом краю.
Решал – попытка без убытка,
Спроворим свой себе указ.
И – будь добра, гора Магнитка,
Зачисли нас
В рабочий класс...
Но как и где отец причалит,
Не об отце, о сыне речь:
Сын за отца не отвечает, -
Ему дорогу обеспечь.
Пять кратких слов...
Но год от года
На нет сходили те слова,
И званье «сын врага народа»
Уже при них вошло в права.
И за одной чертой закона
Уже равняла всех судьба:
Сын кулака иль сын наркома,
Сын командарма иль попа...
Клеймо с рожденья отмечало
Младенца вражеских кровей.
И все, казалось, не хватало
Стране клейменых сыновей.
Недаром в дни войны кровавой
Благословлял ее иной:
Не попрекнув его виной,
Что душу горькой жгла отравой,
Война предоставляла право
На смерть и даже долю славы
В рядах бойцов земли родной.
Одна была страшна судьбина:
В сраженьи без вести пропасть.
И до конца в живых изведав
Тот крестный путь, полуживым -
Из плена в плен – под гром победы
С клеймом проследовать двойным.
Нет, ты вовеки не гадала
В судьбе своей, отчизна-мать,
Собрать под небом Магадана
Своих сынов такую рать.
Не знала,
Где всему начало,
Когда успела воспитать
Всех, что за проволокой держала,
За зоной той, родная мать...
Средь наших праздников и буден
Не всякий даже вспомнить мог,
С каким уставом к смертным людям
Взывал их посетивший бог.
Он говорил: иди за мною,
Оставь отца и мать свою,
Все мимолетное, земное
Оставь – и будешь ты в раю.
А мы, кичась неверьем в бога,
Во имя собственных святынь
Той жертвы требовали строго:
Отринь отца и мать отринь.
Забудь, откуда вышел родом,
И осознай, не прекословь:
В ущерб любви к отцу народов -
Любая прочая любовь.
Ясна задача, дело свято, -
С тем – к высшей цели – прямиком.
Предай в пути родного брата
И друга лучшего тайком.
И душу чувствами людскими
Не отягчай, себя щадя.
И лжесвидетельствуй во имя,
И зверствуй именем вождя.
Любой судьбине благодарен,
Тверди одно, как он велик,
Хотя б ты крымский был татарин,
Ингуш иль друг степей калмык.
Рукоплещи всем приговорам,
Каких постигнуть не дано.
Оклевещи народ, с которым
В изгнанье брошен заодно.
И в душном скопище исходов -
Нет, ни библейских, наших дней -
Превозноси отца народов:
Он сверх всего.
Ему видней.
Он все начала возвещает
И все концы, само собой.
Сын за отца не отвечает -
Закон, что также означает:
Отец за сына – головой.
Но все законы погасила
Для самого благая ночь.
И не ответчик он за сына,
Ах, ни за сына, ни за дочь.
Там, у немой стены кремлевской,
По счастью, знать не знает он,
Какой лихой бедой отцовской
Покрыт его загробный сон...
Давно отцами стали дети,
Но за всеобщего отца
Мы оказались все в ответе,
И длится суд десятилетий,
И не видать еще конца,
3. О памяти
Забыть, забыть велят безмолвно,
Хотят в забвеньи утопить
Живую быль. И чтобы волны
Над ней сомкнулись. Быль – забыть!
Забыть родных и близких лица
И стольких судеб крестный путь -
Все то, что сном давнишним будь,
Дурною, дикой небылицей,
Так и ее – поди забудь.
Но это было явной былью
Для тех, чей был оборван век,
Для ставших лагерною пылью,
Как некто некогда изрек.
Забыть – о, нет, не с теми вместе
Забыть, что не пришли с войны, -
Одних, что даже этой чести
Суровой были лишены.
Забыть велят и просят лаской
Не помнить – память под печать,
Чтоб ненароком той оглаской
Непосвященных не смущать.
О матерях забыть и женах,
Своей не ведавших вины,
О детях, с ними разлученных,
И до войны,
И без войны.
Что нынче счесть большим, что малым, -
Как знать, но люди не трава:
Не обратить их всем навалом
В одних непомнящих родства.
Пусть очевидны поколенья
Сойдут по-тихому на дно,
Благополучного забвенья
Природе нашей не дано.
Спроста иные затвердили,
Что будто нам про черный день
Не ко двору все эти были,
На нас кидающие тень.
Но все, что было, не забыто,
Не шито-крыто на миру.
Одна неправда нам в убыток,
И только правда ко двору!
А я – не те уже годочки -
Не вправе я себе отсрочки
Предоставлять.
Гора бы с плеч -
Еще успеть без проволочки
Немую боль в слова облечь.
Ту боль, что скрытно временами
И встарь теснила нам сердца
И что глушили мы громами
Рукоплесканий в честь отца.
..............................................
Чтоб мерить все надежной меркой,
Чтоб с правдой сущей быть не врозь,
Многостороннюю проверку
Прошли мы – где кому пришлось.
И опыт – наш почтенный лекарь,
Подчас причудливо крутой, -
Нам подносил по воле века
Его целительный настой.
Зато и впредь как были – будем, -
Какая вдруг не грянь гроза, -
из тех людей,
что людям,
Не пряча глаз,
Глядят в глаза.
Из книги Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции автора Катаева ТамараЛитературоведы по праву рождения Все на свете принадлежит кому-то.Написанное рукой Бориса Пастернака принадлежит его наследникам, и они своим наследством распоряжаются.Е.Б. Пастернак об издании переписки своих родителей: «Сделать эту книжку было особенно трудно, потому
Из книги Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих автора Вазари Джорджо Из книги Я не могу иначе автораИЗ ПАМЯТИ… Народный артист СССР ИОСИФ КОБЗОН Профессия артиста всегда казалась заманчивой, привлекательной, интересной для многих. Эстрада не знала недостатка в певцах и актерах, и по сей день это так.Валя Толкунова относилась к тем молодым, красивым людям, что
Из книги 100 знаменитых тиранов автора Вагман Илья ЯковлевичДиктаторы по праву наследования
Из книги Бит Отель. Гинзберг, Берроуз и Корсо в Париже, 1957-1963 автора Майлз БарриПамяти Иэн Соммервиль погиб в автомобильной катастрофе неподалеку от Бата (Сомерсет, Англия) 5 февраля 1976 г.Энтони Бэлч умер в Лондоне от рака желудка 6 апреля 1980 г.Майкл Портман умер от сердечного приступа 15 ноября 1983 г.Брайон Гайсин умер от сердечного приступа в Париже 12
Из книги Русские писатели ХХ века от Бунина до Шукшина: учебное пособие автора Быкова Ольга Петровна«ГОСПОДИН ИЗ САН-ФРАНЦИСКО» (в сокращении) Господин из Сан-Франциско – имени его ни в Неаполе, ни на Капри никто не запомнил – ехал в Старый Свет на целых два года, с женой и дочерью, единственно ради развлечения.Он был твердо уверен, что имеет полное право на отдых, на
Из книги Политическое завещание [Принципы управления государством] автора Ришелье Арман Жан дю Плесси, герцог де«ФРО» (в сокращении) Он уехал далеко и надолго, почти безвозвратно. Паровоз курьерского поезда, удалившись, запел в открытом пространстве расстояние, провожающие ушли с пассажирской платформы обратно к оседлой жизни, появился носильщик со шваброй и начал убирать перрон,
Из книги О ВРЕМЕНИ, О ТОВАРИЩАХ, О СЕБЕ автораИстория создания поэмы «По праву памяти». Ее идейное содержание В 1987 г. в журнале «Знамя» (№ 2), а затем в «Новом мире» (№ 3) была опубликована лирическая поэма А. Твардовского «По праву памяти». В предисловии к публикации Мария Илларионовна Твардовская кратко изложила
Из книги О времени, о товарищах, о себе [ёфицировано, без иллюстраций] автора Емельянов Василий СемёновичРаздел VI, в котором описано, какой урон претерпевает Церковь от льгот, коими пользуются различные церковные учреждения во вред общему праву, и предложены средства его устранения Льгота – это освобождение от обязательства подчиняться вышестоящему лицу или послабление
Из книги Православные старцы. Просите, и дано будет! автора Карпухина ВикторияO штатах и их сокращении Насколько я помню себя, мне всю свою жизнь приходилось слышать разговоры о сокращении штатов. До революции разговоры о сокращении штатов были зловещими – они предвещали безработицу. Позже, при Советской власти разговоры эти стали означать
Из книги О времени, о товарищах, о себе автора Емельянов Василий Семёнович Из книги Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 10. Кніга 1 автора Быков ВасильДни памяти Днем памяти усопшего старца чаще всего считают день окончания его земного пути. Христианский опыт учит нас, что смерть – это не противопоставление жизни, смерть является частью жизни. У христианина есть три дня рождения – физическое, затем следует крещение
Из книги Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти автора Бакин Виктор В.О штатах и их сокращении Насколько я помню себя, мне всю свою жизнь приходилось слышать разговоры о сокращении штатов. До революции разговоры о сокращении штатов были зловещими - они предвещали безработицу. Позже, при Советской власти разговоры эти стали означать
Из книги Я не могу иначе. Жизнь, рассказанная ею самой автора Толкунова Валентина ВасильевнаПа праву памяці Ёсць пісьменнікі-ўніверсалы, здольныя дзякуючы асаблівасцям свайго таленту адлюстраваць любую карціну, распрацаваць усялякую тэму, якія пад іх пяром нязменна набываюць мастацкую выразнасць і значнасць. Ёсць і іншая катэгорыя аўтараў - верных аднойчы
Из книги автораДни памяти Это был человек особый. Он выразил эпоху, он выразил свое время. Он выразил ту жизнь, внутри которой жила советская страна и жило мое поколение, и в этом его особенность. Виталий Вульф Отвечая на один из вопросов анкеты, распространенной среди актеров Театра на
Из книги автораИз памяти… Народный артист СССР. Иосиф Кобзон Профессия артиста всегда казалась заманчивой, привлекательной, интересной для многих. Эстрада не знала недостатка в певцах и актерах, и по сей день это так.Валя Толкунова относилась к тем молодым, красивым людям, что
По праву памяти
Краткое содержание поэмы
В жанрово-тематическом плане – это лирико-философское раздумье, “дорожный дневник”, с ослабленной сюжетностью. Действующие лица поэмы – необъятная Советская страна, ее люди, стремительный разворот их дел и свершений. Текст поэмы содержит шутливое признание автора – пассажира поезда “Москва-Владивосток”. Три дали прозревает художник: неоглядность географических просторов России; историческую даль как преемственность поколений и осознание неразрывной связи времен и судеб,
Наконец, бездонность нравственных запасников души лирического героя.
Поэма “По праву памяти” мыслилась первоначально автором как одна из “дополнительных” глав к поэме “За далью – даль”, приобрела в ходе работы самостоятельный характер. Хотя “По праву памяти” не имеет в подзаголовке жанрового обозначения, а сам поэт, верный понятиям литературной скромности, называл порой это произведение стихотворным “циклом”, вполне очевидно, что это лирическая поэма, последняя крупная работа автора “Василия Теркина”. Она была закончена и самим поэтом подготовлена к печати за два года до его кончины.
Во вступлении Твардовский заявляет, что это откровенные строки, исповедь души:
Перед лицом, ушедших былей
Не вправе ты кривить душой,
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой…
Поэма композиционно распадается на три части. В первой части поэт с теплым чувством, немного иронично вспоминает свои юношеские мечты и планы.
И где, кому из нас придется,
В каком году, в каком краю
За петушиной той хрипотцей
Расслышать молодость свою.
Мечты эти чистые и высокие: жить и трудиться на благо Родины. А если понадобится, то и жизнь свою отдать за нее. Красивые юношеские мечты. Поэт с легкой горечью вспоминает то наивное время и юнцов, которые и помыслить не могли, сколько тяжких и суровых испытаний готовит им судьба:
Готовы были мы к походу
Что проще может быть:
Любить родную землю-мать,
Чтоб за нее в огонь и в воду.
А если
То и жизнь отдать…
Лишь от себя теперь добавим.
Что проще – да.
Но что сложней?
Вторая глава “Сын за отца не отвечает” самая трагичная и в поэме, да и во всем творчестве. Незаконно раскулаченная семья Твардовских была сослана в Сибирь. В России остался только Александр Трифонович из-за того, что жил отдельно от семьи в Смоленске. Облегчить участь сосланных он не мог. Фактически он отказался от семьи. Это мучало поэта всю жизнь. Эта незаживающая рана Твардовского вылилась в поэму “По праву памяти”.
Конец твоим лихим невзгодам,
Держись бодрей, не прячь лица.
Благодари отца народов.
Что он простил тебе отца.
Тяжелое время, в котором не могут разобраться философы вот уже пятьдесят лет спустя. А что же говорить о юноше, свято верящем в официальную пропаганду и идеологию. Двойственность ситуации нашла свое отражение и в поэме.
Да, он умел без оговорок,
Внезапно – как уж припечет
Любой своих просчетов ворох
Перенести на чей-то счет:
На чье-то вражье искаженье
Того, что возвещал завет.
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед.
Поэт стремится осмыслить ход истории. Понять, в чем была вина репрессированных народов. Кто допустил такое положение вещей, когда один решал судьбы народов. И все были виновны перед ним уже в том, что были живы.
В третьей главе поэмы Твардовский утверждает право человека на память. Мы не вправе забывать ничего. Пока мы помним, “живы” наши предки, их дела и подвиги. Память – это привилегия человека, и он не может добровольно отказаться от Божьего дара в угоду кому бы то ни было. Поэт утверждает:
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу…
Эта поэма – своеобразное покаяние Твардовского за свои юношеские поступки, ошибки. Все мы совершаем ошибки в молодости, порой роковые, а вот поэм это в нас не рождает. У большого поэта даже горе и слезы выливаются в гениальные стихи.
А вы, что ныне норовите
Вернуть былую благодать,
Так вы уж Сталина зовите
Он Богом был
Он может встать.
(No Ratings Yet)
Ви зараз читаєте: Краткое содержание По праву памяти – Твардовский Александр Трифонович